ХОТЕЛ В ПАРИЖ, А ОКАЗАЛСЯ В ДУМЕ!
ХОТЕЛ В ПАРИЖ, А ОКАЗАЛСЯ В ДУМЕ!

Дата публикации: 1 Июня 2011

Яна Доля. Газета «Честное слово», 1 июня 2011 г.


Попробуй, отгадай!

Оперетта «Парижская жизнь» не столь широко известна массовой публике: особенных хитов в ней нет. Тем не менее, именно это произведение Оффенбаха считается одним из родоначальников жанра. Именно из него вышли знаменитые оперетты Кальмана, Штрауса и Легара.

И может быть, премьера «Парижской жизни» и прошла бы незамеченной в новосибирском театре, если бы постановщики не оживили «застывшую классику» настолько, что вызвали зрителей на спор: о том, какое реальное лицо выведено в той или иной ростовой кукле и насколько вообще этично и идеологически безопасно представлять в виде кукол лидеров мировой политики, да еще распивающих спиртное, к тому же в итоге оказывающихся в положении одних голов, отделенных от тел.

Медийные персонажи, воплощенные в куклах, не играют в спектакле самих себя (в смысле — своих прототипов), а названы именами оффенбаховских персонажей, хотя адресованные в их адрес аллюзии намекают как раз на РЕАЛЬНЫХ современников. Условно это выглядит так: «Господа, приехал посол Греции», — и на сцену «выводят» куклу набирающего в последние годы популярность дирижера Теодора Курентзиса (естественно, греческого происхождения). А уж пятно на лбу и знаменитый говор с ударением на первый слог явно не отнесешь к кому-то другому, кроме как к первому президенту СССР.

Режиссер-постановщик Александр Лебедев попросил не разглашать выведенных на сцене прототипов, дабы не лишать публику момента сюрприза и удивления. Если бы не необходимость иллюстрации оной статьи, мы бы, возможно, и не стали этого делать. Равно как если бы и еще не одно «если»… Ведь в череде знакомых лиц на сцене неожиданно появляются премьер Путин и президент Медведев. Причем последний — в форме куклы настолько убедителен, что даже становится как-то не по себе. Ситуация, в общем, чем-то напоминает речь товарища Огурцова из «Карнавальной ночи»: «Товарищи, есть установка весело встретить Новый год!».

Хотели увидеть Париж, а встретили пресловутую политику, которая, хоть и в такой кукольной форме, но все-таки добралась до театра.

Неужели музыка Оффенбаха настолько неинтересна, что внимание зрителей решили удержать подобной бессмыслицей?

Поразительно, но сами постановщики так не считают. Так, художественный руководитель — директор театра Леонид Кипнис и вовсе подчеркнул, что куклы — не главное в новосибирской версии «Парижской жизни»! А главное — все-таки музыка. Равно как и то, что куклы, по признанию Александра Лебедева, не являются попыткой как-то оскорбить ныне здравствующих политиков и деятелей искусства.

«А спектакль этот — прежде всего дань уважения Жаку Оффенбаху», — отметил режиссер.


Открыть Оффенбаха

Уважить Оффенбаха стоит — и не столько за то, что жизнь композитора была полна лишений и борьбы. А хотя бы потому, что в советское время настоящего Оффенбаха никто не ставил — в том смысле, что его музыку низводили до примитивной (то бишь легкой для восприятия) демократичной формы, которая появилась в более поздних опереттах. Это была такая своего рода попытка сделать из Оффенбаха некую куплетную форму Кальмана. «Это же совершенно разные культуры, два совершенно разных пласта, два разных способа мышления!» — возмущается режиссер Александр Лебедев.

Не удивительно, что постановщики новосибирского музкома сумели вначале раздобыть партитуру лишь в двух театрах, и то со значительными купюрами, которые, по словам главного дирижера театра, дирижера-постановщика Александра Новикова, заметно обеднили оперетту. «Соответственно мы постарались как можно больше купюр открыть и как можно строже соблюсти форму, которой Оффенбах настолько искусно владел, что в некоторых номерах, действительно, поражаешься стройности: как вкусно, с какой изобретательностью сделана эта музыка». Более того, новосибирский театр раздобыл оригинальную партитуру с оригинальной оркестровкой — такой, какая звучит во французском оркестре: с нагрузкой прежде всего на струнные инструменты, нежели на духовые, что дает намек на жанры, в которых работал Оффенбах: на жанры старинной музыки.

Поэтому новосибирские постановщики в отличие, скажем, от московского режиссера Михаила Борисова (где одну оперетту Оффенбаха разбавили номером из другой) не стали грешить своей изобретательностью и оставили все как есть — без всяких вкраплений, включая эстрадные.

Вообще, если верить жанровым градациям, то «Парижская жизнь» — и не оперетта вовсе, а опера-буфф — именно в этом жанре маленькой оперы творил французский композитор. Ведь оперу можно слушать и без актерской игры, а комическая опера-буфф требует сценического воплощения.

«Парижскую жизнь» не любят ставить музыкальные театры: слишком сложен здесь сам музыкальный материал. Произведение сложно и в драматургическом отношении: не ясен внутренний конфликт оперетты: одни считают центром любовную линию, а другие — памфлет.


Шел в комнату — попал в другую

В совместной постановке «Парижской жизни» Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии и Будапештского театра оперетты спектакль шел с подзаголовком «эротическая оперетта». Новосибирский театр решил не смущать традиционного пуританского зрителя. От эротики здесь разве что обнаженный торс героя под пиджаком, на который сразу же без рубашки нацеплена бабочка (кстати, выглядит весьма современно), да парочка танцевальных трюков «колесом», где можно при желании увидеть «Мулен Руж».

Те, кто прельстятся названием «ПАРИЖСКАЯ жизнь», равно как и афишей с зазывающим канканом, Парижа как такового не увидят (разве что «обезглавленную» Эйфелеву башню в качестве декораций). Не увидят даже мечты русского человека о Париже, о которой говорил режиссер Лебедев накануне премьеры. И даже не услышат (за исключением двух-трех ведущих солистов театра) качественного вокала — может, поэтому музыка Оффенбаха не остается в памяти.

Однако сами музыканты говорят, что музыка Оффенбаха ценна настолько, насколько ее хорошо играет артист. И ИГРУ вокалисты новосибирской музкомедии представили великолепно — только вот слова у опереточных арий почему-то забыли «разжевать».

Все внимание перетянут на себя ростовые куклы, появляющиеся в конце второго действия (если рядовые зрители до него досидят). И здесь уже вам будет не только Париж, но и Греция, и Италия, и Россия, и Соединенные Штаты — в общем, полный «набор».

Однако если вы желаете удивиться, то на спектакль стоит сходить. Помимо кукол в нем имеется и довольно смелое решение с костюмами, и заигрывание с публикой в стиле постмодерна (с использованием тележек из современных гипермаркетов или медийных образов «масштабом поменьше», нежели в ростовых куклах, но, тем не менее, сразу узнаваемых: героиня Нелли Уваровой из сериала «Не родись красивой», Верка-Сердючка).