КИНО СИЯЕТ СЛАВОЙ, ЛИТЕРАТУРА — НИМБОМ: ТЕАТР МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ ОДЕРЖАЛ ПОБЕДУ
КИНО СИЯЕТ СЛАВОЙ, ЛИТЕРАТУРА — НИМБОМ: ТЕАТР МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ ОДЕРЖАЛ ПОБЕДУ

Дата публикации: 12 Мая 2010

Яна Доля "Честное слово", 12.05.2010 г.

Новосибирский театр музыкальной комедии ко Дню Великой Победы поставил музыкальную драму «А зори здесь тихие…». Создать театральную постановку после лучшего фильма о войне всех времен и народов — это необходимость не просто обыграть Станислава Ростоцкого, а заиграть новыми красками, не разочаровав при этом зрителей. Со всей ответственностью можно сказать — удалось: спектакль получился настолько органичным, самобытным и главное — шлягеровым, что готов обойти майскую праздничную тематику и остаться в репертуаре театра надолго.

Те, кто сначала читает литературное произведение, а после смотрит экранизацию, бывают разочарованы, ведь по ходу чтения воображение диктует образы, подчас не совпадающие с видением режиссера. Те же, кто читает книгу уже, напротив, после просмотра кинофильма, находят в ней много «скучного и ненужного», что неудивительно, ведь кино — жанр скорее развлекательный, и утомлять читателей покадровой иллюстрацией происходящих событий, со всеми описаниями и диалогами будет кощунством.

Поставить же художественное произведение в театре после полюбившейся экранизации и чтения — двойная ответственность, ведь, соответствуя хоть мало-мальски созданному стереотипу, нужно при этом внести и свою авторскую лепту. В музыкальном театре сложнее вдвойне, ведь не всегда, скажем, нужная актриса фактурно соответствует описанной в книге героине или той, которую мы привыкли видеть на экране — здесь главное голос, определенная пластика движений и т.п.


На заре оперных «Зорь»

До Новосибирска уже была попытка воплотить в музыке печальную военную повесть Бориса Васильева. Так, в 70-х годах на сцене Большого театра России шла опера Григория Молчанова «А зори здесь тихие…». Опера Молчанова была поставлена даже в новосибирском театре оперы и балета. И новосибирский театр музкомедии, конечно, не обошел вниманием сей факт. Однако после тщательного прослушивания оперы творческой группе, по словам директора театра музкомедии Леонида Кипниса, стало ясно, что, во-первых, материал Молчанова создан изначально исключительно для оперного театра — со своей стилистикой и эстетикой, своим взглядом на войну и героев, и адаптировать его к искусству театра оперетты будет сложно. А во-вторых, музыкальное произведение Молчанова лежит в том непосредственном времени, в котором оно написано — с вытекающими идеологическими установками, а сегодняшний зритель воспринимает Великую Отечественную войну совершенно по-другому, нежели тот слушатель, который приходил на оперу Молчанова в свое время.

Иначе говоря, опера Молчанова «А зори здесь тихие…» устарела, и настала пора передать трагическую историю из военных будней девушек-зенитчиц новым взглядом, новым театральным языком. Именно поэтому руководство театра и обратилось к ныне здравствующим авторам — новосибирскому композитору Андрею Кротову и поэтессе Нонне Кротовой, которые в считанные месяцы создали настоящий шедевр.

Причем, несмотря на временную привязку к 65-летию Великой Победы, создатели драмы постарались сделать так, чтобы ее можно было смотреть в любое время года, совершенно не связывая спектакль с какими-либо датами или событиями. В результате получилось полноценное театральное произведение с оригинальной литературной основой — трагическая страница из жизни русского народа.


Зачем творцу чужие премудрости?

Андрей Кротов поступил мудро: чтобы не оказаться во власти невольного подражания — музыкального интонационного влияния, он просто не стал ни пересматривать фильм «А зори здесь тихие…» (вернее — вслушиваться в его, как говорят сегодня, саундтрек), ни переслушивать оперу Молчанова. Свой музыкальный материал композитор создавал от сердца (очевидно, во многом помогла прекрасная поэзия супруги — Нонны Кротовой, написавшей стихотворное либретто к спектаклю). В результате Новосибирский театр музыкальной комедии получил в своем репертуаре новый шлягер — а музыкальную драму «А зори здесь тихие…» можно вполне назвать театральным шлягером: мелодии ярки, проникновенны и запоминающиеся, причем ощущается стиль — не только по части музыкального пласта, но и сценографии и режиссуры.

Спектакль создан в духе условной театральной эстетики, а именно — мы не увидим на сцене настоящей избы — места дислокации взвода до отправления на задание, и, соответственно, сцену в бане (вместо нее девушки загорают у реки). Здесь не будет и сцены памяти на могиле после войны. Создателям было важно прежде всего дать молодым зрителям возможность пропустить через себя войну — пропустить именно эмоционально, без отвлечения на подробные сцены убийства, расстрела и т.д.

Однако детали из «натуральной» жизни в спектакле присутствуют. Так, на сцене есть вода (причем пять мостков, разделенных емкостями — это количественный символ героинь). Кроме этого, интересно решение с древесными подвесными плахами, которые то изображают деревья, то символизируют трубы органа, провожающие погибших в последний путь. Преображающий «картинку» свет на заднике сцены — это, действительно те самые зори по которым и получило свое название произведение.

У войны есть женское лицо — общее, единое, одно.

Сквозная поэтически-музыкальная структура спектакля завязана в единую драматургическую линию. Спектакль состоит из лирических пластов, причем у каждой героини своя тема — как личная, так и музыкальная, вытекающая как раз из личной.

Автор либретто Нонна Кротова позволила себе некоторое сюжетное отступление от повести Бориса Васильева. Так, самая слабая и даже, можно сказать, малодушная героиня — Галя Четвертак, не погибает по глупости и трусости, выскочив из-за кустов прямо на немцев, не выдержав напряжения, а остается в интерпретации театра до последнего боя. Как пояснила «ЧС» Нонна Кротова, подобное развитие событий оправдано натурой Гали — она символизирует собой жизнь, жажду жизни. «Все, что должно быть у молодой красивой девушки, — у нее еще впереди. И вот это предчувствие жизни, любви Галка проносит с собой через весь спектакль. И не случайно Галка появляется в самом начале и начинает песню «Ночь», в которой — ожидание любви, ожидание жизни. Поэтому нам было важно, чтобы в конце этих девушек осталось трое, чтобы они втроем (вместе с Васковым) пошли в этот последний бой».

С учетом обновления состава у театра музкомедии не возникло трудностей с выбором артисток на ведущие роли — все они молоды, красивы и талантливы. Причем на роль каждой из героинь (плюс еще и Полины) — по два состава.

Создатели ставили целью не выделить какую-то героиню, а представить их как единый ансамбль целого женского поколения предвоенного и военного времени. Поэтому не стали зацикливаться на знаменитых рыжих кудрях Женьки Комельковой. У режиссера Элеоноры Титковой Женька больше смахивает на брюнетку, при этом напоминая женщину-вамп (в призме современности такой образ отнюдь не умаляет яркости героини). Галя Четвертак совсем не угловата, Рита вовсе не так строга, а Лиза не выглядит деревенской простушкой. Разве что Соня такая, какой мы привыкли ее видеть традиционно.

При этом каждая героиня самодостаточна и не лишена индивидуальности. Недаром у каждой есть своя ария с соответствующей темой. Так, Лиза Бричкина исполняет песню «После войны», надеясь, что после выполнения задания ей еще предстоит спеть со старшиной. Рита Осянина в своих ариях то и дело беспокоится о сынишке. Женя Комелькова переживает от любви к женатому мужчине. А музыкальная тема еврейской девочки Сони наполнена национальной мелодикой.

И тем не менее, выигрышность роли Жени дает о себе знать и на театральной сцене — так, исполнительница роли Комельковой на премьерном показе Яна Кованько произвела впечатление не только на завзятых театралов, но и пришедших на «внеклассный урок» школьников. Именно из уст Женьки звучит залихватский романс, стилизованный под «Цыганочку», а исполнение арий во время знаменитой сцены отвлечения немцев у реки или в предсмертном поединке еще больше усиливает пафос данного образа.

Что же до других женских образов, то создатели не вкладывают в руки Сони Гурвич книгу со стихами, Лиза Бричкина не оказывается на островке при пересечении болота, а гибнет практически сразу, Галка Четвертак не придумывает небылицы о своих родителях (и в спектакле нет даже намека на ее сиротство). Каждая из девушек подана немножко в ином ракурсе, нежели мы привыкли видеть их в кино, и от этого восприятие «Зорь» не становится менее трагическим. Мощная музыка усиливает напряжение, равно как и устрашающие пляски фашистов, которые подчеркивают безликость и неожиданность их появления.

Особенно впечатляет концовка — героини со свечами в руках в белых рубашках стоят на помосте, ведущем словно к небесам, и поочередно поют по строчке из финальной арии. Закулисный хор с неземным вокалом (словно ангельские голоса) еще больше усиливает и подчеркивает торжественность и святость подвига молодых бойцов.

Сам спектакль на протяжении двух действий наполнен артистическими эффектными номерами — искрометным юмором, молодецкими частушками, задорными танцами, элементами городского романса.

Всероссийской премьерой мюзикл Андрея Кротова можно считать уже сегодня — очень редко современные композиторы пишут для такого «бесперспективного» дела, как театр, а мюзикл «А зори здесь тихие…» является на сей момент единственным в своем роде в стране.

Если такой интернет-проект, как «Театральная паутина», позволит показать музыкальную драму Кротова по всей России (и даже за океаном), то не исключено, что не просто столичные театры заинтересуются нашим композитором — его еще и экранизировать начнут.