ЧТЕЦ ТРАДИЦИЙ: ЛЕОНИД КИПНИС — ОБ ИТОГАХ СВОЕЙ 25-ЛЕТНЕЙ РАБОТЫ
ЧТЕЦ ТРАДИЦИЙ: ЛЕОНИД КИПНИС — ОБ ИТОГАХ СВОЕЙ 25-ЛЕТНЕЙ РАБОТЫ

Дата публикации: 19 Марта 2020

Континет.Сибирь, 28 февраля, 2020

Чтец традиций: Леонид Кипнис — об итогах своей 25-летней работы

Антон Веселов

Директор — художественный руководитель Новосибирского музыкального театра ЛЕОНИД КИПНИС готовится отметить четверть века в театре. День X скоро, 11 апреля 2020 года. В преддверии красивой даты заслуженный артист РФ стал героем проекта «Люди как книги» в Областной научной библиотеке и ответил на каверзные вопросы корреспондента «Континента Сибирь».

— Мне многое непонятно в вашей судьбе. Как рафинированный чтец, мастер художественного слова с театроведческим высшим вдруг стал худруком филармонии — повелителем всех творческих коллективов? А еще удивительнее, как этот самый только-только устоявшийся худрук отважился стать директором театра, в смутные 90-е ввергнутого в полукриминальные разборки?

— В филармонии, я бы сказал, я прочувствовал на себе органический рост. А вот к ситуации в театре — тут вы правы — не подготовился. Вернее, я шел работать в театр, не зная, что музкомедия — только на 2/3 театр, еще одну треть прежнее руководство сдало в аренду каким-то темным личностям. Меня готовили к сложному коллективу, к проблемам со зданием, находящимся в плачевном состоянии… Хотя здание и теперь не в лучшей форме…

— Еще бы — у него ведь фундамента нет, это бывший летний парковый кинотеатр! Вернее, вот уже четверть века фундаментом музкомедии остается Леонид Кипнис…

— Я бы не стал использовать такие высокопарные выражения. Скорее уж колосники… Первое время мне действительно пришлось искать выход из создавшегося положения. Представьте: по театру бродят темные личности, на поясе они носят огнестрельное оружие. И не скрывают этого. Артисты — люди впечатлительные, они начали мне высказывать: «Не стоит связываться, это судьба!» Но я уже пропустил момент выбора связываться–не связываться. Отступать просто не имело смысла. И я приложил все силы для того, чтобы компанию «Казино» выселить. Мы проиграли три суда, и каким-то чудом победили в четвертом. Наверное, только благодаря поддержке прокурора мы отбили это здание и вернули его государству.

— Какой-то внезапный, я бы сказал, акт гражданского мужества, пример несгибаемости и директорской дотошности. Откуда это все? У вас уже был опыт подобных войн?

— Будучи худруком, никаких гражданских акций я не предпринимал — только художественные. А вот ругаться приходилось. Но только по-доброму — с коллективом. А тут ситуация вышла из-под контроля, нужно было отстаивать реноме театра. Это было тяжело, много крови пролилось… Фигурально выражаясь.

Я приложил все силы для того, чтобы компанию «Казино» выселить. Мы проиграли три суда, и каким-то чудом победили в четвертом

— Театральной крови.

— Да, клюквенного сока. Нервов попортили много. Зато, победив в суде, мы счастливо зажили в полуразрушенном здании. Арендаторы «на память» забрали себе даже плитку с наших стен. Власти нам не сильно помогали. Но мы и сами эту разруху разгрести смогли.

— Как вас принял коллектив? Вы же не просто «Варяг», вы «сухопутный», не музыкант!

— Еще до того, как я подписал контракт, мне сообщили из министерства о запросе из одной новосибирской газеты. Журналистка спрашивала, дескать, на каком основании вы назначаете артиста, худрука филармонии директором нашего театра, ведь музкомедии нужен в первую очередь хозяйственник! Правда, специалисты министерства навели справки, проверили, работает ли в газете вопрошатель. Оказалось, нет. Позднее я вычислил, кто эта «журналистка» — оказалось, это артистка нашего театра.

— Ей прилетело?

— Нет, конечно. Я ее понимаю и ни в чем не виню. Многим артистам тогда так казалось, как у Шварца: «Лучше знакомое зло, чем незнакомое добро». Одним словом, я как кур в ощип попал. Отношения выстроились, но не сразу, конечно.

Позднее я вычислил, кто эта «журналистка» — оказалось, это артистка нашего театра.

— Вдвойне интересно, как один человек может занимать такие разные должности: директор и художественный руководитель?

— Когда меня назначали на руководящую должность, речь шла о директорстве. Это предполагало в первую очередь административную и финансовую ответственности. Но я — в силу своего образования и опыта — считал себя более художественной личностью. И на старте поставил условие, что должен обладать всей полнотой власти — не только хозяйственной, но и художественной. Я прекрасно знаю, что в любом театре, в любой творческой организации двоевластие может быть счастливым только тогда, когда две стороны власти являются близкими родственниками (по этой теории счастливым в Новосибирске можно считать только театр «Красный факел», у «руля» которого стоят отец и сын Кулябины. — «КС»). Если это не родственники, разные люди — рано или поздно возникнет конфликт. Поводов в таком коллективе всегда предостаточно. И я предпочитал конфликтовать с самим собой. Мое условие приняли.

— Вас упрекают в несменяемости власти? Вообще, должна ли власть в театре меняться?

— Мы не в большой политике, мне такие претензии не высказывали. В театре стабильность всех устраивает. Вы помните, какие возникли баталии, когда испробовали на себе сменяемость власти в филармонии? Наша стабильность позволяет далеко планировать и выполнять эти планы, в том числе по участию всей труппы в новых постановках, а их у нас — три десятка новых названий в сезон.

— Вы достигли невероятных успехов: при почти трех сотнях показов в год у вас заполняемость зала выше 80%. Это очень много…

— Это нормальная работа, к которой мы привыкли. Мы к этому стремимся постоянно, действуем общими усилиями. Театр — это вообще командная работа. Я не везде бываю прав. И мои сотрудники с удовольствием меня поправляют. Главное — результат есть.

— Динамический диапазон театра впечатляет — от нестареющей классики до рока!

— Классика — это нововенская оперетта. В прошлом сезоне мы поставили шикарный спектакль «Ночь Венеции» на музыку Штрауса. Своего рода оммаж на комедию дель арте. Есть и спектакли другого плана, в которых мы стараемся угодить зрителям, считающим себя меломанами. Наконец, мы стремимся заинтересовать, даже заинтриговать молодежь, чтобы даже те, кто случайно пришел в театр, захотел в него вернуться. Вот буквально в декабре мы выпустили удивительный экспериментальный проект — рок-мюзикл «Фома» на музыку Юрия Шевчука.

— Это сильно рискованно? Я не столько про «Фому» сейчас, сколько про ваши спектакли, поставленные по произведениям новосибирских авторов. Это ведь не просто вариант репрезентации любимой музыки — это премьера сразу и либретто, и музыки, и постановки. Что-то из слагаемых этой сложной конструкции может и не понравиться зрителю!

— Мы с удовольствием сотрудничаем с новосибирскими авторами, прежде всего, с четой Кротовых — Андреем и Нонной. Мы уже поставили вместе несколько спектаклей…

— Дело дошло до «Маски»!

— Некоторые были номинированы на главную театральную премию. Например, «Вий» — сразу в четырех номинациях. Награду он не получил. Зато зрительский успех у всех этих постановок просто оглушительный. И, кстати, Музыкальный театр остается новосибирским рекордсменом по количеству «Масок» — их у нас дюжина.

Редакция «КС» открыта для ваших новостей.